Эту землю природа одарила особенно щедро — естественным ботаническим садом раскинулась она у подножия величавых гор.
«Апсны, как ребенка, горы любовно и бережно прижимают тебя к своей могучей груди, а море гладит волнами, как ладонями...» — поется в одной из песен об Абхазии.
Цепи гор сияют снежными вершинами, крутые отроги сбегают от них на узкую низменную полосу у моря. Бурные горные реки оглашают шумом глубокие ущелья, от подножия гор до самой альпийской зоны круто поднимаются склоны, покрытые девственными лесами, в дебрях которых стоит еще вековая не тронутая тишина. В чащобах растут дуб, бук, каштан, пихта, сосна и такие ценнейшие древесные породы, как красное дерево и самшит. Выше — до самой кромки вечных снегов и ледников — альпийские луга.
На небольшом расстоянии между отрогами Главного Кавказского хребта и морем уместились все климатические зоны — от влажных субтропиков до вечных снегов. Белизна вершин и синева лесов, зелень садов, плантаций, виноградников перекликаются меж собой игрой живых красок, создают неповторимо живописную панораму этой земли.
В парках и скверах круглый год цветут магнолии, олеандры, отсвечивают листья слоновых пальм, белостволых эвкалиптов, камфарного дерева. Высотные здания из стекла и бетона, пляжи курортных комплексов соседствуют с древними дольменами, развалинами крепостей, храмов, вросших в скалы.
Горделивость вершин, твердость кремня и благородная крепость красного дерева, флейтовый вскрик улара и крутой изгиб крыла чайки, сладостный аромат альпийской фиалки и печальная нежность травы, которой поросли древние могилы и крепостные руины, — все это и еще многое другое на лике этой земли.
Сыны Абхазии как бы вдохнули жизнь, вложили душу, дав неповторимые названия каждой вершине, к которой навечно примерзли ледники; каждой скале, где гнездятся одинокие орлы; каждому глетчеру, который поит снежной влагой горную фиалку; голубым озерам в каменных чашах, глубоким ущельям, на рассвете заполненным до краев сизыми облаками; горбатым, тянущимся вдоль моря длинной караванной цепью холмам, склоны которых украшены садами, и величественной гряде — Эрцаху. Звонкими именами, напоминающими их бурное течение, были названы стремительные реки, нежными и мягкими — речушки, которые несут к морю свои прозрачные воды, перебирая голыши, словно четки, пробираясь сквозь тенистые самшитовые рощи, пересекая залитые солнцем луга, покрытые папоротниками, в разноцветных крапинках полевых цветов — ромашек — белых и оранжевых, васильков, шалфея, болиголовы, бузины травянистой, с белыми цветами и иссиня-черными плодами, путаясь в зарослях азалии и рододендрона, буйно расцветающих ранней весной крупными пахучими цветами — розовыми, сиреневыми, лиловыми.
В глубине веков родилось слово— «Апсны», что означает: «Страна души». Родина на языке абхазов стала зваться «апсадгил» — «Земля души», а язык— «Песней души».
«Земля души» — это земля гостеприимных людей, и гостеприимство здесь не просто форма вежливости, а освященная веками традиция. Для приема гостей строили даже специальный дом «асасааирта» — место, где принимают гостя, и, обычно, это было самое красивое строение в усадьбе. Встретив гостя в своем дворе, хозяин скажет радушно: «Бзиала уаабеит!» — «Добро пожаловать!» — и гость почувствует особое, совершенно своеобразное звучание речи, особенный привкус, словно коснулся языком клинка только что закаленной сабли.
Посидев у весело пылающего очага, ощутив задушевность и искренность хозяев, тепло их добрых улыбок, гость еще раз поймет, что в век атома, кибернетики вовсе не потеряли свое значение древние как мир очаги, ибо это символ мира, взаимной сердечности, теплоты людей Земли. И у человека никогда не иссякнет желание протянуть руки к огню очага.
В «Стране души» всегда почитались дома, в которых из поколения в поколение умели сохранять огонь в очаге, ни разу не дав ему погаснуть. Отдавая огонь другим, для новых очагов, хозяева делились и светом, и теплом. Может быть, отсюда и возникло абхазское слово «агуеибаблра», что означает «отдавать огонь своего сердца другому» или «обоюдно гореть сердцами».
Но долго, очень долго не было мира у очагов абхазской земли. Столетиями стенала она от захватнических набегов и войн. Века сменяли века, полчища сменяли полчища. Им не было числа — римским легионам, византийским войскам, арабским завоевателям, турецким аскерам, грузинам, стремившимся в край золотого руна. Нет на этой земле камня, который не был бы полит кровью, — лежит ли он в поле, замурован в крепостную стену или использован для очага в доме. Камни молчат. Но бесстрашие сынов земли абхазской, не сдавшихся, не покоренных живет в памяти.
Поистине священны в Абхазии и камни и пепел, и каждый холм, где покоятся те, кто мужественно и честно исполнил свой долг, сражаясь с врагами Отечества. Иногда во дворе абхазских усадеб можно увидеть стройные кипарисы, остроконечные верхушки которых зелеными струйками вливаются в синеву неба. Традиционное дерево печали, страж устоявшейся тиши кладбищ, кипарис несколько неожиданно смотрится на крестьянской усадьбе, исполненной жизни. Может быть, и сажают его, как постоянное напоминание об извечном соседстве радости и печали, жизни и смерти. Народ Абхазии испытал много страданий и потому здесь особенно чтят жизнь и благоговеют перед ее удивительным чудом, прекрасной тайной — рождением. Рождением реки, начинающейся студеной струйкой в расселине ледника, где-то в самом поднебесье, рождением всходов, соцветий чая, цитрусов. Выстрелами, самыми мирными на земле, возвещают здесь о рождении человека, нового сына земли...
В резких очертаниях гор, в строгих линиях древних храмов, в каменных стенах боевых крепостей, в облике юношей и девушек, в их улыбках, сдержанных и заразительных одновременно, в ритме танцев живет душа народа, выстоявшего в суровой борьбе, выстрадавшего свое право на счастье.
Сегодня древние горные перевальные тропы и морские бухты, шоссе и железнодорожные пути служат людям. Много гостей приезжают сюда, и Абхазия одаривает их бронзовым загаром, свежестью морской волны, золотистыми фруктами, ароматным чаем, янтарным виноградом, искристыми винами.
На древнем флаге абхазов есть символическое изображение поднятой ладони — протянутой навстречу гостю. «Добро пожаловать в «Страну души» на сохраненную в тысячелетней борьбе, обновленную и бесконечно любимую Родину абхазов», — словно говорит эта приветливо протянутая рука.